История Алисы Русиновой, 28 лет, Москва
Диагноз: диффузная В-клеточная крупноклеточная лимфома
Алиса боролась с лимфомой на протяжении нескольких лет и на данный момент находится в ремиссии уже более года.
Вы можете связаться с Алисой лично, а ниже прочитать полную историю ее пути
Диффузная В-клеточная крупноклеточная лимфома относится к агрессивному классу лимфом.
Она называется В-клеточной, потому что состоит из заболевших В-клеток, а В-клетки (В-лимфоциты) – это клетки-следователи, они ищут и передают сообщения о клетках-чужаках другим членам иммунитета. Опорными пунктами иммунной системы являются лимфатические узлы, которые имеют свое строение и разделены на области. Каждая область лимфатического узла выполняет определённую работу. При диффузной В-крупноклеточной лимфоме строение лимфатического узла нарушено, опухолевые клетки находятся во всех областях, то есть диффузно, поэтому и лимфома называется диффузной.
Алиса боролась с лимфомой на протяжении нескольких лет. Находится в ремиссии уже более года.
- Самое главное что вы могли бы посоветовать заболевшим раком?
- Сразу настроиться на выздоровление. Врачи говорят, что от этого очень зависит успех химиотерапии. Я считаю, что именно это помогло мне выздороветь.
- Самое главное что вы могли бы посоветовать заболевшим таким же диагнозом?
- Больше ходить и есть продукты, богатые железом. И покрепче прижимать ватку к вене, чтобы синяков не было.
Полная история болезни:
В июне 2018 года я начала чувствовать себя неважно. По ощущениям я будто бы всё время находилась под водой. К тому же стало отекать лицо (опухали веки до такой степени, что иногда глаза еле открывались). Врачи предполагали аллергию, назначали соответствующие лекарства и советовали посидеть на диете.
Спасло меня только то, что в то время на работе мне полагался полис ДМС (дополнительного медицинского страхования). Я воспользовалась им по полной программе и записалась сразу ко всем специалистам. Кто-то из них (к сожалению, уже на вспомню, какой именно врач) в конце концов отправил меня на КТ.
КТ показала конгломерат воспалённых лимфоузлов. Меня сразу направили к гематологу, который и поставил предварительный диагноз – лимфома.
Я как сейчас помню этот момент: выхожу из кабинета гематолога, звоню парню, говорю: «Мне сказали, что у меня какая-то лимфома (тогда понятия не имела, что это такое)». А у него аж голос изменился. Он мне говорит: «Срочно поезжай домой и не вздумай гуглить, что это такое». Доехала как в тумане. Следующие несколько дней пыталась записаться хоть к кому-то, чтобы узнать, что мне вообще делать, и в результате всей этой беготни попала в отделение торакальной хирургии ФНКЦ ФМБА (как оказалось, у меня из-за опухоли развился синдром верхней полой вены и пневмоторакс, нужно было срочно оперировать).
Там меня прооперировали, взяли биопсию и оставили на две недели – ждать результатов. Сразу отмечу, что в ФНКЦ работают чудесные люди, и во многом благодаря им я до сих пор жива. То, что я буду писать ниже, – мои личные ощущения.
Она называется В-клеточной, потому что состоит из заболевших В-клеток, а В-клетки (В-лимфоциты) – это клетки-следователи, они ищут и передают сообщения о клетках-чужаках другим членам иммунитета. Опорными пунктами иммунной системы являются лимфатические узлы, которые имеют свое строение и разделены на области. Каждая область лимфатического узла выполняет определённую работу. При диффузной В-крупноклеточной лимфоме строение лимфатического узла нарушено, опухолевые клетки находятся во всех областях, то есть диффузно, поэтому и лимфома называется диффузной.
Алиса боролась с лимфомой на протяжении нескольких лет. Находится в ремиссии уже более года.
- Самое главное что вы могли бы посоветовать заболевшим раком?
- Сразу настроиться на выздоровление. Врачи говорят, что от этого очень зависит успех химиотерапии. Я считаю, что именно это помогло мне выздороветь.
- Самое главное что вы могли бы посоветовать заболевшим таким же диагнозом?
- Больше ходить и есть продукты, богатые железом. И покрепче прижимать ватку к вене, чтобы синяков не было.
Полная история болезни:
В июне 2018 года я начала чувствовать себя неважно. По ощущениям я будто бы всё время находилась под водой. К тому же стало отекать лицо (опухали веки до такой степени, что иногда глаза еле открывались). Врачи предполагали аллергию, назначали соответствующие лекарства и советовали посидеть на диете.
Спасло меня только то, что в то время на работе мне полагался полис ДМС (дополнительного медицинского страхования). Я воспользовалась им по полной программе и записалась сразу ко всем специалистам. Кто-то из них (к сожалению, уже на вспомню, какой именно врач) в конце концов отправил меня на КТ.
КТ показала конгломерат воспалённых лимфоузлов. Меня сразу направили к гематологу, который и поставил предварительный диагноз – лимфома.
Я как сейчас помню этот момент: выхожу из кабинета гематолога, звоню парню, говорю: «Мне сказали, что у меня какая-то лимфома (тогда понятия не имела, что это такое)». А у него аж голос изменился. Он мне говорит: «Срочно поезжай домой и не вздумай гуглить, что это такое». Доехала как в тумане. Следующие несколько дней пыталась записаться хоть к кому-то, чтобы узнать, что мне вообще делать, и в результате всей этой беготни попала в отделение торакальной хирургии ФНКЦ ФМБА (как оказалось, у меня из-за опухоли развился синдром верхней полой вены и пневмоторакс, нужно было срочно оперировать).
Там меня прооперировали, взяли биопсию и оставили на две недели – ждать результатов. Сразу отмечу, что в ФНКЦ работают чудесные люди, и во многом благодаря им я до сих пор жива. То, что я буду писать ниже, – мои личные ощущения.
Это были самые ужасные две недели в моей жизни: полная неизвестность, постоянные головные боли (как выяснилось, у меня развился тромбоз, из-за этого кислорода в мозг поступало недостаточно), страх, «чудесные» истории от моих соседок по палате («Вот мой дядя Коля в 1980 году взял и от рака помер, да-а… А чего ты плачешь?»). В общем, когда мне пришёл подтверждённый диагноз «неходжкинская (крупноклеточная) лимфома», я уже была в такой панике, что всерьёз подумывала взять скопленные деньги и уехать на эвтаназию. Это правда, я даже условия изучала.
Тогда мой парень, буквально в день выписки (я ревела и кашляла, он был неприступен), взял меня за руку и повёл сначала к терапевту, потом к заведующей поликлиникой, а потом добился того, чтобы нас в тот же день принял гематолог.
Гематолог дала нам направление на обследование в клинику «Медси» в Отрадном. На приём мне удалось записаться буквально через день. Едва увидев моё состояние (у меня тогда после операции слегка свистела «дырочка в правом боку», а ещё я дышала и кашляла, как курильщик с 50-летним стажем), доктор отвела меня к заведующему, а он добился срочной госпитализации.
Тут я отмечу, что благодаря заведующему отделением гематологии «Медси» в Отрадном Алексею Борисовичу Фёдорову и гематологу Юлии Андреевне Шелест, а также всему персоналу отделения гематологии, я радуюсь жизни, занимаюсь интересными делами и пишу сейчас здесь. Спасибо им огромное. Также я безмерно благодарна гематологу ОД № 4 Людмиле Юрьевне Маркиной, у которой я наблюдаюсь по сей день. Так вот, с этого дня началось моё лечение.
Схему выбрали R-Da EPOCH (это непрерывная инфузия в течение нескольких дней). Поэтому я лежала в стационаре во время курсов химиотерапии. Ходила круглосуточно с оранжевым «коктейлем» в капельнице и пугала всех катетером в ноге (из-за тромбоза «под ключичку» поставить не удалось). Что меня удивило в то время, так это количество молодых ребят, проходящих лечение. Всегда думаешь, что онкология – это болезнь взрослых, а потом попадаешь в отделение, где 50% ребят твоего возраста, плюс-минус пять лет, и твой мир просто переворачивается. А порадовало то, что почти все воспринимают мир позитивно, строят планы и вообще смотрят на онкологию как на временную и не очень сложную помеху.
Это заставило меня переосмыслить многие вещи, вообще по-другому взглянуть на свою болезнь и жизнь. В перерывах между курсами химиотерапии, конечно, мучили побочки. Начиная от банальных тошноты и диареи и заканчивая приливами (тебе резко то холодно, то жарко), аритмией и вечным ужасным привкусом во рту. Первые пару дней были жутчайшие «отходняки», потом падали лейкоциты, у меня болело вообще всё, потом чувствовала себя более-менее нормально, но нужно было ездить и решать больничные дела. В конце второй недели перерыва снова начала чувствовать себя человеком, но последовал очередной курс. В тот период очень помогали прогулки и аудиокниги.
После четвёртого курса опухоль сократилась на 85%, а в конце ноября 2018 года, после шестого курса, химиотерапию решено было закончить. Однако оставалась ещё лучевая терапия.
Теперь я хочу поблагодарить сотрудников «ПЭТ-Технолоджи» в Подольске. Они очень оперативно начали терапию и поддерживали меня на всех этапах. Что можно сказать о побочных эффектах от лучей? По сравнению с химиотерапией они ничтожны – всего лишь обожжённая кожа и постоянная сонливость.
Вообще, на этапе лучевой терапии был большой душевный подъём: чувствовалось, что подходишь к самому концу этого нелёгкого пути. Поэтому в феврале 2019 года, после 18 сеансов лучевой терапии, меня выписали домой. А ещё через несколько месяцев ПЭТ/КТ-диагностика показала долгожданный результат: наступила ремиссия!
Конечно, это был далеко не конец пути. От последствий терапии я восстанавливаюсь и по сей день, но это ничто по сравнению с возможностью ходить, дышать, заниматься тем, что ты любишь, и обнимать того, кого любишь. Я очень благодарна всем, без кого мне не удалось бы проделать этот долгий путь, и хочу ещё раз повторить, что главное – не сдаваться и настроиться на выздоровление.
Если веришь в то, что у тебя всё будет хорошо, то так и произойдёт!
Тогда мой парень, буквально в день выписки (я ревела и кашляла, он был неприступен), взял меня за руку и повёл сначала к терапевту, потом к заведующей поликлиникой, а потом добился того, чтобы нас в тот же день принял гематолог.
Гематолог дала нам направление на обследование в клинику «Медси» в Отрадном. На приём мне удалось записаться буквально через день. Едва увидев моё состояние (у меня тогда после операции слегка свистела «дырочка в правом боку», а ещё я дышала и кашляла, как курильщик с 50-летним стажем), доктор отвела меня к заведующему, а он добился срочной госпитализации.
Тут я отмечу, что благодаря заведующему отделением гематологии «Медси» в Отрадном Алексею Борисовичу Фёдорову и гематологу Юлии Андреевне Шелест, а также всему персоналу отделения гематологии, я радуюсь жизни, занимаюсь интересными делами и пишу сейчас здесь. Спасибо им огромное. Также я безмерно благодарна гематологу ОД № 4 Людмиле Юрьевне Маркиной, у которой я наблюдаюсь по сей день. Так вот, с этого дня началось моё лечение.
Схему выбрали R-Da EPOCH (это непрерывная инфузия в течение нескольких дней). Поэтому я лежала в стационаре во время курсов химиотерапии. Ходила круглосуточно с оранжевым «коктейлем» в капельнице и пугала всех катетером в ноге (из-за тромбоза «под ключичку» поставить не удалось). Что меня удивило в то время, так это количество молодых ребят, проходящих лечение. Всегда думаешь, что онкология – это болезнь взрослых, а потом попадаешь в отделение, где 50% ребят твоего возраста, плюс-минус пять лет, и твой мир просто переворачивается. А порадовало то, что почти все воспринимают мир позитивно, строят планы и вообще смотрят на онкологию как на временную и не очень сложную помеху.
Это заставило меня переосмыслить многие вещи, вообще по-другому взглянуть на свою болезнь и жизнь. В перерывах между курсами химиотерапии, конечно, мучили побочки. Начиная от банальных тошноты и диареи и заканчивая приливами (тебе резко то холодно, то жарко), аритмией и вечным ужасным привкусом во рту. Первые пару дней были жутчайшие «отходняки», потом падали лейкоциты, у меня болело вообще всё, потом чувствовала себя более-менее нормально, но нужно было ездить и решать больничные дела. В конце второй недели перерыва снова начала чувствовать себя человеком, но последовал очередной курс. В тот период очень помогали прогулки и аудиокниги.
После четвёртого курса опухоль сократилась на 85%, а в конце ноября 2018 года, после шестого курса, химиотерапию решено было закончить. Однако оставалась ещё лучевая терапия.
Теперь я хочу поблагодарить сотрудников «ПЭТ-Технолоджи» в Подольске. Они очень оперативно начали терапию и поддерживали меня на всех этапах. Что можно сказать о побочных эффектах от лучей? По сравнению с химиотерапией они ничтожны – всего лишь обожжённая кожа и постоянная сонливость.
Вообще, на этапе лучевой терапии был большой душевный подъём: чувствовалось, что подходишь к самому концу этого нелёгкого пути. Поэтому в феврале 2019 года, после 18 сеансов лучевой терапии, меня выписали домой. А ещё через несколько месяцев ПЭТ/КТ-диагностика показала долгожданный результат: наступила ремиссия!
Конечно, это был далеко не конец пути. От последствий терапии я восстанавливаюсь и по сей день, но это ничто по сравнению с возможностью ходить, дышать, заниматься тем, что ты любишь, и обнимать того, кого любишь. Я очень благодарна всем, без кого мне не удалось бы проделать этот долгий путь, и хочу ещё раз повторить, что главное – не сдаваться и настроиться на выздоровление.
Если веришь в то, что у тебя всё будет хорошо, то так и произойдёт!
