История Анастасии Судибор (Шляхтенко), г. Мозырь
Диагноз: острый лимфобластный лейкоз
Анастасия в ремиссии уже более 10 лет. Она победила лейкоз и своим примером показывает, что ни в коем случае нельзя отчаиваться.
Острый лимфобластный лейкоз (ОЛЛ) — это злокачественное заболевание крови и костного мозга. При лейкозе здоровые клетки крови замещаются опухолевыми клетками, что может стать причиной жара, повышенной утомляемости, синяков, проблем со свертыванием крови, инфекций и других нарушений.
Анастасия победила эту болезнь почти 10 лет назад.
- Самое главное что вы могли бы посоветовать заболевшим?
- Верить в свою победу, никогда не опускать руки.
- Самое главное что вы могли бы посоветовать заболевшим таким же диагнозом?
- Проходить всё необходимое лечение, слушать и выполнять рекомендации врачей. Бороться до победного!
Полная история болезни:
Заболела я в конце 2009 года, мне было 9 лет. Изначально не было и мысли, что это рак. Всё начиналось как обычная ОРВИ. Температура, слабость, быстрая усталость. Педиатры лечили как обычную простуду, но с каждым днём мне становилось всё хуже… Полностью пропал аппетит. Когда пыталась хоть немного поесть, потому что "надо", всё выходило во время рвоты. Постоянно спала и никак не могла выспаться и набраться сил. На очередном приёме мне собирались закрывать больничный лист. И тогда ничего не осталось, кроме как поднять скандал.
Дело в том, что за всё время лечения мне не назначили даже обычный ОАК (кровь из пальца), чтобы посмотреть хотя бы основные показатели. После всех скандалов получилось выбить направление на госпитализацию в детское отделение, чтобы сдать общий анализ крови. На тот момент моё состояние было совсем ужасным. Я уже передвигалась с большим трудом и кучей остановок на отдых. Сдала анализ крови, его при мне поставили в машину, которая считает результат. Посчитала она довольно быстро, но, увидев результат, лаборанты изменились в лице… Они пришли к выводу, что аппарат сломался, им пришлось вызвать врача-лаборанта, который пересчитывал всё лично.
Меня повели в отделение, но я не понимала, почему вели не в то отделение, где играли и шумели дети. Как потом выяснилось, меня сразу доставили в реанимацию, так как результат анализа оказался верным. Сразу же раздели, положили, поставили венозные катетеры в обе руки и начали круглосуточную "мойку" (введение огромного количества физрастворов для очищения организма).
Как впоследствии я узнала от мамы, её позвал мой лечащий врач и сообщил о том, что они подозревают у меня острый лимфобластный лейкоз (рак крови). Этот диагноз был как гром среди ясного неба, который разделил жизнь на до и после. Врачи сказали, что мне требуется срочно ехать в г. Гомель, в Республиканский научно-практический центр радиационной медицины и экологии человека. Машину скорой помощи для транспортировки нам не дали, пришлось самим искать транспорт. В воскресенье днём мы были в РНПЦ, в детском гематологическом отделении. Там меня осмотрела заведующая отделением, затем нас с мамой положили в одноместную палату. На тот момент я не знала, что со мной и надолго ли я застряла в больнице. Меня снова подключили к круглосуточной "мойке".
Анастасия победила эту болезнь почти 10 лет назад.
- Самое главное что вы могли бы посоветовать заболевшим?
- Верить в свою победу, никогда не опускать руки.
- Самое главное что вы могли бы посоветовать заболевшим таким же диагнозом?
- Проходить всё необходимое лечение, слушать и выполнять рекомендации врачей. Бороться до победного!
Полная история болезни:
Заболела я в конце 2009 года, мне было 9 лет. Изначально не было и мысли, что это рак. Всё начиналось как обычная ОРВИ. Температура, слабость, быстрая усталость. Педиатры лечили как обычную простуду, но с каждым днём мне становилось всё хуже… Полностью пропал аппетит. Когда пыталась хоть немного поесть, потому что "надо", всё выходило во время рвоты. Постоянно спала и никак не могла выспаться и набраться сил. На очередном приёме мне собирались закрывать больничный лист. И тогда ничего не осталось, кроме как поднять скандал.
Дело в том, что за всё время лечения мне не назначили даже обычный ОАК (кровь из пальца), чтобы посмотреть хотя бы основные показатели. После всех скандалов получилось выбить направление на госпитализацию в детское отделение, чтобы сдать общий анализ крови. На тот момент моё состояние было совсем ужасным. Я уже передвигалась с большим трудом и кучей остановок на отдых. Сдала анализ крови, его при мне поставили в машину, которая считает результат. Посчитала она довольно быстро, но, увидев результат, лаборанты изменились в лице… Они пришли к выводу, что аппарат сломался, им пришлось вызвать врача-лаборанта, который пересчитывал всё лично.
Меня повели в отделение, но я не понимала, почему вели не в то отделение, где играли и шумели дети. Как потом выяснилось, меня сразу доставили в реанимацию, так как результат анализа оказался верным. Сразу же раздели, положили, поставили венозные катетеры в обе руки и начали круглосуточную "мойку" (введение огромного количества физрастворов для очищения организма).
Как впоследствии я узнала от мамы, её позвал мой лечащий врач и сообщил о том, что они подозревают у меня острый лимфобластный лейкоз (рак крови). Этот диагноз был как гром среди ясного неба, который разделил жизнь на до и после. Врачи сказали, что мне требуется срочно ехать в г. Гомель, в Республиканский научно-практический центр радиационной медицины и экологии человека. Машину скорой помощи для транспортировки нам не дали, пришлось самим искать транспорт. В воскресенье днём мы были в РНПЦ, в детском гематологическом отделении. Там меня осмотрела заведующая отделением, затем нас с мамой положили в одноместную палату. На тот момент я не знала, что со мной и надолго ли я застряла в больнице. Меня снова подключили к круглосуточной "мойке".
В понедельник утром собрался консилиум, взяли все необходимые анализы, а затем провели пункцию спинного мозга для подтверждения диагноза. Диагноз мой, к сожалению, подтвердился, ситуация была критическая. У меня обнаружили 98% бластных (раковых) клеток по всему организму.
Первое время гарантий никто не давал. Маме посоветовали верить и молиться, что мой молодой организм справится, 2% здоровых клеток будут сражаться за мою жизнь. Началось долгое и мучительное лечение, которое состояло из химиотерапии, гормонотерапии, лучевой терапии, кучи поддерживающих лекарств, таблеток, пункций спинного мозга.
Моё лечение заняло почти год. Всё это время мы провели в стенах больницы, изредка уезжая на выходные домой. После выписки мы ездили на контроль один раз в неделю, затем раз в две недели, раз в месяц, раз в два месяца и т.д. В конечном счёте я вошла в ремиссию (мой рак отступил). Огромное спасибо врачам и медсестрам моего уже родного отделения! Если бы не они, то всё закончилось бы печально…
Долгое время понадобилось на восстановление организма, но теперь всё позади. И когда сейчас, когда мне 20 лет, если кто-то узнает про мой рак, они попросту не верят в это. Я живу обычной жизнью. Есть небольшие ограничения, но это абсолютная ерунда. За время болезни я узнала, кто настоящий друг, а кто одно название. И тогда я точно решила, что хочу связать свою жизнь с медициной, а желательно – с онкологией. И теперь работаю онкологической медсестрой в поликлинике. Я начала по-другому относиться к жизни, радоваться мелочам, а не растрачивать себя на пустяки. Теперь я с особым трепетом отношусь к людям, которые болеют, и при первой же возможности пытаюсь им помочь.
Публикация 21.11.2020
(ред. 12.03.2023)
Первое время гарантий никто не давал. Маме посоветовали верить и молиться, что мой молодой организм справится, 2% здоровых клеток будут сражаться за мою жизнь. Началось долгое и мучительное лечение, которое состояло из химиотерапии, гормонотерапии, лучевой терапии, кучи поддерживающих лекарств, таблеток, пункций спинного мозга.
Моё лечение заняло почти год. Всё это время мы провели в стенах больницы, изредка уезжая на выходные домой. После выписки мы ездили на контроль один раз в неделю, затем раз в две недели, раз в месяц, раз в два месяца и т.д. В конечном счёте я вошла в ремиссию (мой рак отступил). Огромное спасибо врачам и медсестрам моего уже родного отделения! Если бы не они, то всё закончилось бы печально…
Долгое время понадобилось на восстановление организма, но теперь всё позади. И когда сейчас, когда мне 20 лет, если кто-то узнает про мой рак, они попросту не верят в это. Я живу обычной жизнью. Есть небольшие ограничения, но это абсолютная ерунда. За время болезни я узнала, кто настоящий друг, а кто одно название. И тогда я точно решила, что хочу связать свою жизнь с медициной, а желательно – с онкологией. И теперь работаю онкологической медсестрой в поликлинике. Я начала по-другому относиться к жизни, радоваться мелочам, а не растрачивать себя на пустяки. Теперь я с особым трепетом отношусь к людям, которые болеют, и при первой же возможности пытаюсь им помочь.
Публикация 21.11.2020
(ред. 12.03.2023)
